— Пожалуйста! Я не хочу, чтобы ты это делал!

Мой рот кривится в улыбке, которая совсем не мила, и я обхватываю ее лицо свободной рукой, наклоняя его вверх. Ее глаза блестят от влаги. Я вижу, как ее силы ломаются, паника берет верх и откидываю несколько ее диких локонов с лица.

— Я не шучу. Ты быстро усвоишь, что когда я что-то говорю, я чертовски серьезен. Ты поняла?

Посмотрев на меня в ответ, она кладет ладони мне на грудь и сильно толкает, отталкивая от себя.

— Ладно, — выплевывает Тея. Ее грудь вздымается и опадает с каждым резким вдохом, лицо раскраснелось. Дрожащей рукой она трогает свои волосы. — Ладно. Я сделаю это, только, не отправляй мои фотографии никому.

Я убираю телефон в карман и закрываю расстояние, которое она между нами оставила. Заправляя ее волосы за ухо, я спрашиваю: — Это было так трудно?

Глаза Теи горят интригующим огнем, когда она поднимает их, чтобы посмотреть мне в лицо, даже когда ломается. В тихой, нескладной, застенчивой Тее Кеннеди есть борьба. Я собираюсь позабавиться с ней, прежде чем приручить ее.

— Увидимся позже, маленькая мышка. — Я целую ее и оставляю одну посреди темной научной лаборатории, насвистывая, засунув руки в карманы.

10

ТЕЯ

Шок не прошел и через два урока, химия и французский были совершенно непонятными. За обедом я все еще не отошла от откровения Коннора и его ужасной угрозы, если я не выполню его требование.

И я согласилась.

Я должна была, иначе он собирался разослать мои фотографии людям. Не было выбора, не было возможности придумать выход.

Фальшивая девушка. Я сошла с ума? Мы даже не обсуждали, что это значит, и каковы правила, например, когда я должна начать играть роль и должны ли мы вести себя как пара.

Там, в классе, я набралась храбрости, но на самом деле я далеко не в порядке со всем этим.

Каким-то чудом я еще не сломалась. Как только он ушел, я протерла глаза и пошла на химию, извинившись перед учителем за то, что пришла так поздно.

Вздыхая, я ковыряюсь в морковке, сидящей между мной и Мэйзи на столе в кафетерии. Мой желудок слабо протестует. Я больше ничего не хочу есть, мои внутренности слишком скручены в тревожные узлы.

Моя лучшая подруга так хорошо улавливает мое настроение. Как только мы встретились на лестнице у библиотеки, чтобы пойти на обед, она начала рассказывать о том, как вчера вечером провалилась в дыру YouTube с видеороликами по йоге.

Мэйзи Лэндри учится на класс младше меня, но мы были близкими подругами с первого дня лагеря, когда учились в средней школе. Было чудом узнать, что мы живем в одном городе. Она выглядит как потрясающая модель с длинными загорелыми худыми ногами, мелированными светло-каштановыми волосами и теплыми ореховыми глазами. Она самый добрый человек, которого я знаю. Ее внутренняя красота заставляет ее внешнюю красоту сиять еще ярче. Мне всегда нравилась ее уверенная и спокойная натура.

Сейчас я благодарна ей за то, что она позволяет мне уединиться в своей голове, не зная, удастся ли мне иногда хмыкнуть, чтобы показать ей, что я внимательна. Я совершенно не слушаю, как ужасная подруга.

— Ты сегодня в порядке, девочка? — спрашивает Мэйзи, положив руку на мою после окончания ее рассказа. — Мы можем перейти во двор, если хочешь, и я могу включить в телефоне плейлист с медитацией. Это будет здорово, мы расслабимся перед следующим уроком. Думаешь, мы сможем и вздремнуть? — Она смеется, звук легкий и воздушный, затем хрустит морковкой. — Моя мама взбесится, если узнает, что я перестала быть ее идеальной паинькой на пять минут, чтобы прервать занятия. Я пропускаю подростковый обряд посвящения.

Моя реакция запаздывает, но когда ее слова регистрируются, я сажусь прямо. Раскатав губы между зубами, я расширяю глаза и киваю Мэйзи. — Я в порядке. Мы уже здесь и можем остаться, хотя завтра мы должны это сделать.

— Да. — Мэйзи растягивает это слово с томной улыбкой и шевелит пальцами. Это заставляет меня улыбнуться. — Хорошо, вот моя девочка. Хочешь, я запишу нас на выходные в студию йоги? Мы так давно там не были. Нам нужно выпустить нашу негативную энергию, чтобы мы могли впитать все хорошие вибрации. И с таким выражением лица нам нужно позвать больше артиллерии, больше йоги с козлятами.

— Хорошо. — Я улыбаюсь и беру еще одну морковку, когда она подталкивает контейнер ко мне.

Мэйзи подмигивает, и мое беспокойство на минуту исчезает. Она всегда оказывала успокаивающее действие, с тех пор как нашла меня плачущей в лесу, потерявшейся во время похода, и привела обратно в кемпинг.

Позади меня раздается смех, я слышу голос Коннора, но не оборачивается, и я не буду.

Любопытство берет верх, и я заглядываю через плечо.

Коннор сидит за своим обычным столом с самыми популярными учениками — Девлином Мерфи, парнями из футбольной команды, симпатичными девушками из танцевальной группы и группы поддержки. Он держит суд над своим королевством, разговаривает руками, на его лице широкая ухмылка. Его глаза нашли меня однажды, в начале обеда, когда я вошла с Мэйзи. С тех пор я не могу смотреть в его сторону, намеренно становясь спиной к их столу.

Он не обратил на меня внимания, лишь бросил быстрый взгляд, так что, думаю, сегодня мне не придется изображать из себя его девушку.

Шантаж, ложь и секреты. Это козыри Коннора. Так он и Девлин управляют школой. Они держат всех нас в узде с помощью стратегии, в которой нет места угрызениям совести.

Теперь я — последняя жертва.

Мой телефон лежит на столе передо мной, перевернутый так, чтобы я могла видеть кекс PopSocket на задней панели. Я слишком боюсь пролистать историю сообщений с Уайеттом — который, как оказалось, даже не Уайетт. Если я посмотрю, это только испортит все захватывающие воспоминания последних нескольких недель. Я увижу всю глубину того, как Коннор манипулировал мной, горячие и иногда сладкие утренние и вечерние сообщения, искаженные и отравленные правдой.

Как я могла ошибиться с номером?

Этот вопрос я задаю себе снова и снова после встречи с ним.

Никогда и ни за что на свете я бы не захотела быть с Коннором Бишопом так, как, как мне казалось, развивались мои отношения с Уайеттом, переходя от флирта к статусу полноценных парня и девушки.

Это показывает, что я предполагаю, никогда не говоря об этом. Я так чертовски наивна, играя прямо в жестокие руки Коннора. Мое горло болит, зажатое эмоциями, когда я сглатываю.

Борюсь с желанием зарыться лицом в свои руки, бессмысленно прятаться от правды что мой хулиган и сосед — тот же парень, о котором я фантазировала и с которым занималась сексом по телефону. Ну, текстовым сексом, но все равно. Между нами было много сексуальных вещей.

— Боже мой, — бормочу я в ужасе, когда до меня доходит, что я знаю, как выглядит его член и видела, как он кончает.

На этот раз я сдаюсь и закрываю свое пылающее жаром лицо.

Мои руки горят от желания размять что-нибудь, чтобы успокоить дыхание, думаю, не провести ли мне остаток обеденного перерыва в кулинарном классе, чтобы испечь что-нибудь до начала следующего занятия. Мне хочется хлеба. Может быть, миссис Хорн позволит мне спрятаться там на некоторое время.

Это будет первый раз в моей жизни, когда я пропускаю занятия, но думаю, что обстоятельства оправдывают перерыв, прежде чем я рухну под эмоциональным давлением, навалившимся на мои плечи и колющим сердце свежими напоминаниями.

— Отлично, — говорит Мэйзи ровным тоном, привлекая мое внимание.

Обычно ее трудно расстроить, поэтому нужно очень постараться, чтобы вызвать у нее такую реакцию. Ее взгляд устремлен на двери, и я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, что ее так взволновало.

Через кафетерий идет высокий, внушительный парень. Темные волосы свисают на лоб, он одет в кожаную куртку и тяжелые ботинки, полностью игнорируя школьную форму. На его лице — гневные морщины, рот приоткрыт, он смотрит на любого ученика, который осмелится посмотреть в его сторону.